Энергетический парадокс Узбекистана

Ташкент, Узбекистан (UzDaily.uz) — Как рост энергопотребления — от теплиц до многочисленных строек — ведёт к загрязнению воздуха и росту выбросов CO₂ и метана.

Экономический рост на топливе старой эпохи

Узбекистан сегодня громко заявляет о стремительной индустриализации и экономическом росте. Но за этими показателями скрывается тревожная реальность: энергопотребление растёт опережающими темпами, и источник этого роста во многом — устаревшая топливная база.

Строительный бум, обогрев теплиц углём и рост бытового спроса приводят к увеличению выбросов CO₂ и метана, ухудшают качество воздуха и подрывают климатические цели страны.

По данным Всемирного банка, Узбекистан остаётся одной из наиболее энергоёмких экономик Евразии — на единицу ВВП страна потребляет в 2,5 раза больше энергии, чем средний показатель по миру. Эта энергоёмкость — не просто статистика, а индикатор, за которым стоят дополнительные выбросы, проблемы с инфраструктурой и растущие расходы на здравоохранение.

Воздух, которым трудно дышать

3 000 преждевременных смертей в год

Ташкент входит в число городов с самым высоким уровнем загрязнения воздуха в Центральной Азии. Согласно докладу Всемирного банка, смертность в столице, вызванная воздействием мелкодисперсной пыли PM2.5, достигает 3 042 случаев преждевременной смерти в год; экономический ущерб здоровью оценивается в 488,4 млн долларов США, что эквивалентно 0,7% ВВП страны. Эти цифры уже не абстрактны: за ними — реальные болезни, перегруженные больницы и семьи, которые теряют близких.

 
Главные источники загрязнения в Ташкенте распределяются следующим образом: отопительный сектор — 29%, транспорт — 16%, промышленность — 13%, переносимая ветром пыль — 36%. Зимой доминирует загрязнение от отопления домов и теплиц; летом растёт вклад строительной пыли и трансграничных загрязнителей, переносимых ветром.

 
Вечерние и утренние пики концентрации PM2.5 (8:00–10:00 и после 20:00) совпадают с периодами, когда жители топят печи, что подтверждает прямую связь между отоплением и ухудшением качества воздуха.

Отопление углём и мазутом: скрытая цена теплиц

Тепличное хозяйство, которое обеспечивает продовольственную безопасность страны, стало значимым источником выбросов. По данным экопартии Узбекистана, многие теплицы вокруг Ташкента используют уголь и мазут, что даёт выбросы сажи, серы и метана. Это не только противоречит климатическим обязательствам страны, но и усугубляет проблемы здравоохранения.

«Сегодня Ташкент окружён поясом теплиц, которые обогреваются углём. Зимой дым стоит стеной. Мы фактически дышим продуктами сгорания, которые могли быть предотвращены при наличии стимулирующих мер для перехода на газ или электроэнергию», — говорит эколог Павел Волков, директор эко-ННО «Индиго».

Его слова обнажает цепочку системных провалов: замены топлива и стимулов для модернизации нет, а люди платят здоровьем.

Когда промышленность не знает лимитов

Рост промышленного производства в секторах цемента, металлургии и строительства напрямую увеличивает выбросы CO₂.

По данным Министерства экологии, с 2019 по 2023 год использование угля выросло с 3,9 до 6,7 млн тонн, а мазут остаётся вспомогательным топливом для теплоцентралей. В декабре 2023 года только на шести теплоцентралях Ташкента было использовано 3 000 тонн мазута — факт, тесно связанный с ростом выбросов метана и углерода. Такая динамика показывает: без изменения топливной политики промышленный сектор будет всё сильнее тянуть страну в сторону углеродоёмкого развития.

Строительный бум как фактор энергокризиса

Ташкент переживает беспрецедентный строительный взрыв. Новые жилые комплексы и инфраструктурные проекты меняют городской ландшафт, но дают и обратную сторону — критическую нагрузку на энергосети.

Трансформаторные подстанции, спроектированные в другую эпоху, не рассчитаны на современные нагрузки, массовые стройки усиливают дефицит электроэнергии, жители жалуются на перебои и скачки напряжения; техника выходит из строя. Общественность призывает ввести временный мораторий на новое строительство до модернизации электросетей: «Застройщики подключают новостройки к старому оборудованию, в то время как жители сидят без света. На стройках горят прожекторы, а дома погружаются во тьму», — рассказывает жительница Мирабадского района.

Параллельно усиливается пылевое загрязнение: проверки показали, что застройщики часто нарушают экологические нормы. В октябре 2024 года инспекторы зафиксировали загрязнение стройпылью, но застройщик отделался штрафом от 1,2 до 2,8 млн сумов — суммой, «сродни выговору для галочки». Это иллюстрирует дефицит реальной ответственности и слабость инструментов контроля.

Экология на бумаге: как власти пытаются «спасти воздух»

26 октября 2025 года Министерство экологии представило проект постановления «О дополнительных мерах по предотвращению загрязнения атмосферного воздуха и смягчению последствий изменения климата в городе Ташкенте и Ташкентской области». Документ предусматривает установку пылегазоочистного оборудования на промышленных объектах и в теплицах, замену старых котлов и переход на альтернативные виды топлива; государство обещает финансовую поддержку и гранты для модернизации. Но эксперты относятся к этим инициативам с осторожностью: «Фильтры — это не панацея. Нужен контроль и реальная ответственность. Иначе мы будем продолжать дышать угольной пылью», — предупреждает Павел Волков.

Жители Ташкента скептичны: похожие обещания уже звучали, а ситуация остаётся критической.

Озеленение через вырубку

В ночь с 24 на 25 октября 2025 года в Яккасарайском районе были вырублены 174 дерева и кустарника, вопреки действующему президентскому мораторию. Советник министра экологии Расул Кушербаев заявил, что ущерб природе составил 1 млрд 460 млн сумов, а попытки инспекторов зафиксировать нарушение были заблокированы. Через два дня хокимият объяснил действия «озеленением» и пообещал высадить 83 новых саженца и 62 тысячи декоративных кустарников, но при этом признал «допущенную халатность». В тот же день индекс загрязнения воздуха AQI в Ташкенте достиг 153 единиц (PM2.5 — 58 мкг/м³), что считается «вредным для здоровья».

История вырубки можжевельников на улице Бабура стала показательной: общественное давление вынудило власти признать «халатность», но случай вскрыл системные проблемы управления экологией. Кушербаев указывает на абсурдность подчинения экологических проверок местным администрациям и на попытки препятствовать работе инспекторов: представители хокимията якобы препятствовали деятельности экологов, инспектору изъяли телефон и удалили фотографии. Советник напоминает, что аналогичные случаи происходили и ранее — в Кувасае незаконно пересадили 270 многолетних деревьев, наказания не последовало.

Кушербаев идёт дальше, высказывая серьёзные утверждения о сокрытии экологических проблем от высших инстанций: «Воздух в Узбекистане портится, экология ухудшается, деревья вырубаются. Когда люди ищут виновных, говорят, что Министерство экологии ничего не делает. Но от президента это тоже скрывают». Более того, он рассказал о преследовании коллеги: «Его насильно посадили в машину и удерживали, требуя прекратить экологические проверки», и добавил: «Если через несколько дней я исчезну или не смогу больше выступать — знайте, с чем это связано».

Жители улицы Бабура описывают, как деревья, посаженные в 2009 году и обеспеченные капельным поливом, защищали от шума и пыли, а ночная вырубка была воспринята как акт враждебности к общественному пространству. «Вырубили ночью исподтишка. Можно было пересадить хотя бы. Эти деревья выделяли эфирные масла и защищали нас от угарного газа», — говорит пенсионерка Светлана Апина. Для многих этот случай стал символом утраты доверия и безнаказанности: «Если президент подписал мораторий, а мэры его нарушают — кто в стране действительно обладает властью?» — задаются вопросом горожане.

Поздно вечером 26 октября хокимият всё же признал факт халатности, объяснив, что «при проведении отдельных работ, связанных с ранее произраставшими растениями, были нарушены требования», и сообщив о планах посадки 83 саженцев пирамидального гужума (эликса) и более 62 тысяч декоративных кустарников; часть из 145 можжевельников якобы «была поражена заболеванием». Наблюдатели, однако, считают такие объяснения недостаточными: «Это не халатность, это преступление», — говорит жительница Eugenie Muminova, и для многих этот эпизод — ещё одно подтверждение противоречий между риторикой «зелёных реформ» и реальными практиками.

Статистика и природа загрязнения

По данным Всемирного банка, среднегодовой уровень PM2,5 в Ташкенте более чем в 6 раз превышает рекомендуемый ВОЗ уровень (5 мкг/м³). Среднегодовые концентрации PM2,5 ниже первого промежуточного целевого показателя ВОЗ (35 мкг/м³) наблюдаются лишь в 39% ячеек городской территории, где проживает всего 17% населения — следовательно, 83% ташкентцев живут в наиболее загрязнённых зонах. Вклад городской пыли и ресуспензии дорожной пыли достигает 13–14% в летний период, а летом значительная часть загрязнения связана с трансграничной переносимой пылью (36% от всех загрязнений PM2,5).

Высокий уровень выбросов за пределами городской зоны объясняется отсутствием централизованного теплоснабжения: домохозяйства вынуждены использовать индивидуальные источники отопления, в том числе твёрдое топливо. Министерство экологии подтверждает, что теплицы вокруг городской зоны также используют уголь для отопления, что усиливает совокупный годовой объём антропогенных выбросов.

Экономические издержки от загрязнения воздуха, оценённые через стоимость среднестатистической жизни и учёт заболеваемости, составляют, по оценке, 488,4 млн долларов в год, или около 0,7% ВВП Узбекистана.

Эти расчёты связывают прямые потери здоровья с макроэкономическими последствиями — и делают очевидным, что экологические проблемы превращаются в экономические.

Преждевременная смертность

Смертность в Ташкенте, связанная со среднегодовой взвешенной по населению концентрацией PM2,5 в 38,8 мкг/м³, составляет 3 042 случая преждевременной смерти в год. 

Наиболее частые причины: инсульт — 33%, ишемическая болезнь сердца — 28%, инфекции нижних дыхательных путей — 23%. Эти данные, основанные на сочетании местных наблюдений и выводов

Глобального бремени болезней (GBD), показывают, что влияние воздуха на демографию и здравоохранение значимо и многопланово.

Смог над Узбекистаном

27 октября 2025 года Узгидромет сообщил о сильных пыльных бурях и усилении ветра в ряде регионов. В Каракалпакстане и Навоийской области скорость ветра могла достигать 13–18 м/с; население предупредили ограничить пребывание на открытом воздухе и по возможности оставаться дома. Эти природные явления усугубляют уже тяжёлую ситуацию с качеством воздуха: смог удерживается над городом и, по прогнозу метеорологов, мог сохраниться до 30 октября.

Экспертный взгляд: климатолог о причинах загрязнения воздуха и климатических рисках

Климатолог и научный исследователь Эркин Абдулахатов предупреждает: «ситуация с загрязнением воздуха несёт угрозу миллионам людей в Узбекистане. И эта угроза будет расти в геометрической прогрессии». По его словам, декабрь 2023 года стал показательной точкой: 14 декабря концентрация PM2,5 достигала 108,8 мкг/м³, что в 22 раза превышает среднегодовую рекомендацию ВОЗ (5 мкг/м³). А 22 декабря датчик посольства США в Юнусабадском районе зафиксировал 335 мкг/м³ — в 67 раз больше нормы.

Абдулахатов указывает на несколько ключевых причин сильных эпизодов смога: массовое использование некачественного бензина Аи-80 вследствие закрытия газовых заправок, сжигание мазута и угля для отопления, отсутствие системных стандартов по PM2,5 (в отличие от PM10) и дефицит национальных санитарных правил, основанных на локальных исследованиях. «Когда возникает безветренная погода, мазут, использованный в котельных и теплоцентралях, застывает в воздухе в виде вредного смога... В тот день мы перешли в тёмно-фиолетовую зону загрязнения. Это такое загрязнение воздуха, что нужно ходить не в маске, а в противогазе», — говорит он.

Географическое положение столицы делает проблему ещё более острой: роза ветров и особенности циркуляции приводят к накоплению выбросов. Абдулахатов приводит расчёты по скоростям ветра: с гор ветер движется со скоростью около 4 м/с, в Чирчике — 3 м/с, в Кибрайском районе — 2,5 м/с, а в юго-западных районах Ташкента (Сергели, Чиланзар, Учтепа) часто бывает штиль. Концентрация вредных веществ от промышленных предприятий Ангрена, Алмалыка и Чирчика оседает в городской агломерации, усиливая смог.

Учёный подчёркивает и климатический компонент: опустынивание и пыльные бури, связанные с деградацией земель в Аральском регионе и Мирзачуле, усиливают пылевой фон. Пыль, приходящая с запада, иногда несёт остатки пестицидов, использовавшихся при выращивании хлопка, что усложняет экологическую картину. Абдулахатов приветствует посадки саксаула на дне Аральского моря, отмечая, что зелёный покров уже даёт эффект — повышает влажность и частоту осадков, что помогает сдерживать пыль.

Влияние на здоровье и качество жизни

Климатолог подчёркивает: плохое качество воздуха особенно ощутимо для детей. Он приводит личный пример: старший сын, родившийся в Намангане, здоров; младший, родившийся в Ташкенте за месяц до пыльной бури, перенёс её и теперь склонен к аллергическим заболеваниям. Абдулахатов отмечает, что в центре Ташкента содержание кислорода около 20% (на 1% ниже среднемирового уровня в 21%), а в некоторых районах достигает 20,3% — показатели, которые, по его словам, влияют на сон, самочувствие и концентрацию.

Медицинская практика подтверждает тревожную динамику. Отоларинголог доктор Азиз Узаков, член Американской Академии Хирургии Головы и Шеи, отмечает рост хронических воспалений носоглотки и дыхательных путей почти вдвое за последние годы. «Мы видим рост обращений с хроническими синуситами, астмой и аллергическим ринитом. У пациентов снижается качество жизни, идет гипоксия и хронические головные боли. Частицы PM2.5 проникают глубоко в лёгкие и вызывают системные заболевания», — говорит он, добавляя, что экономический ущерб от болезней дыхательной системы многократно превышает стоимость установки фильтров и модернизации котельных.

Необходимость системных мер

Эксперты и международные организации предлагают конкретные шаги, которые могли бы снизить выбросы CO₂ и концентрацию PM2,5, не идя вразрез с экономическими интересами страны. Климатолог Эркин Абдулахатов настаивает на разработке национальных стандартов по качеству воздуха: пока по PM10 такие нормы есть, по PM2,5 — нет. «Мы используем мировые стандарты, но нам нужны свои, основанные на локальных исследованиях. Минеральный состав пыли в Узбекистане другой — следовательно, и её воздействие иное», — отмечает он. Создание национальных пределов и индексов качества воздуха, по оценке Всемирного банка, является ключевым условием для системной борьбы с загрязнением.

Контроль за использованием угля и мазута в энергетике и теплицах остаётся критичным. Абдулахатов и представители Узгидромета подчёркивают, что массовое сжигание мазута и угля при дефиците газа — одна из главных причин зимнего смога. «Если уж нет газа — нужно хотя бы установить фильтры, независимо от их стоимости, прежде чем переходить на уголь», — говорит климатолог. Всемирный банк предлагает субсидии на фильтрацию выбросов и стимулирование перехода к возобновляемым источникам энергии в тепличном и бытовом секторах.

Восстановление зелёных зон и защита существующего растительного фонда также находятся в числе первоочередных мер. Инциденты с вырубкой показывают уязвимость городской экосистемы: советник министра экологии Расул Кушербаев призывает «сделать сохранение зелёного покрова национальным приоритетом». Эколог Павел Волков настоятельно рекомендует не уничтожать деревья неграмотной обрезкой и беречь старый зелёный фонд. Местные активисты предлагают ввести персональную ответственность чиновников за незаконную вырубку, временно приостановить новые стройки до инвентаризации зелёных зон и обязать владельцев зданий ухаживать за зелёными территориями.

Борьба с пыльными бурями и опустыниванием — ещё одно направление: UzHydromet связывает усиление бурь в Каракалпакстане и Навоийской области с деградацией растительного покрытия. Абдулахатов предлагает расширить программу посадки саксаула и пустынных растений на дне Арала и в Мирзачуле; по его наблюдению, зелёный покров способствует удержанию пыли и снижению температуры, а в перспективе может способствовать и увеличению осадков.

Экономические стимулы и энергоэффективные технологии остаются практическим инструментом смягчения. По оценке Всемирного банка, экономический ущерб от загрязнения воздуха в Ташкенте достигает 0,7% ВВП, а затраты на здоровье и преждевременную смертность — 488,4 млн долларов в год. Эксперты предлагают ввести углеродное ценообразование и налоговые льготы для предприятий, внедряющих низкоуглеродные технологии; поощрять модернизацию ТЭС и ТЭЦ с использованием газовых и гибридных систем; развивать солнечные и ветровые мощности, особенно в южных регионах.

Международное сотрудничество важно не меньше: загрязнение Ташкента частично связано с трансграничными выбросами, и Абдулахатов предлагает налаживать совместные программы с соседними странами, в том числе Казахстаном, для облесения и борьбы с пылевыми бурями.

Наконец, информационная открытость и гражданский контроль — ключ к прозрачности и подотчётности.

Случай с вырубкой можжевельников продемонстрировал, что только общественный мониторинг и публичные отчёты о выбросах предприятий и теплиц могут стать сдерживающим фактором коррупции и произвола в экологической сфере.

Заключение

Опыт последних лет показывает: экология в Узбекистане стала не только природным, но и управленческим вопросом. Загрязнение воздуха в Ташкенте, где концентрация PM2,5 превышает нормы ВОЗ более чем в шесть раз, — не локальная проблема мегаполиса, а отражение общенациональной зависимости от углеродоёмких источников и слабого контроля над выбросами. По оценкам, смертность, связанная с PM2,5, достигает 3 042 случаев ежегодно; экономические потери — 0,7% ВВП, что соизмеримо с крупными государственными расходами в здравоохранении и образовании.

Международный опыт показывает: переход к «зелёной» экономике возможен, но только при интеграции экологических стандартов в систему госуправления, энергетики и градостроительства. Для Узбекистана это означает чёткую стратегию декарбонизации, постепенный отказ от мазута и угля в коммунальном и тепличном секторах и резкий рост доли возобновляемых источников энергии. Реализация таких мер — не только ответ на климатические риски, но и шанс создать новый «зелёный» рост, который объединит интересы экологии, энергетики и общественного здоровья.

Пыльные бури, густой смог над Ташкентом и тревожные показатели качества воздуха — это уже не отдельные эпизоды, а сигналы глубинных системных проблем. От прозрачности и решительности действий зависит, останется ли рост Узбекистана совместимым с жизнью в чистой среде.

Автор: Камила Файзиева
 

Высказанные мнения принадлежат автору и не обязательно отражают позицию UzDaily.