Чирчик задыхается, ледники тают: Узбекистан сталкивается с кризисом питьевой воды

Ташкент, Узбекистан (UzDaily.uz) — Узбекистан снова стоит перед экологическим обвалом. Но если трагедия Арала стала символом советской безответственности, то нынешний кризис — результат собственных ошибок: коррупции, неэффективного управления и игнорирования климатической реальности.

Вода, которая исчезает

Когда-то Чирчик, Зеравшан и Сырдарья были символами изобилия. Сегодня они превратились в тревожные маркеры грядущего кризиса. Уровень воды падает, берега усеяны мусором, промышленные стоки поступают в русла без должной очистки.

Ежедневно Узбекистан потребляет 4478 литров воды. В год - больше 54 млрд литров. На портале любой житель планеты в режиме реального времени лично может убедиться в масштабах потребления.

Водопользование растет, однако источники питьевой воды загрязняются и исчезают.

Река Кизилсув, у подножия Бостанлыкских гор, превратилась ручеёк, а ещё десять лет назад она бурлила горным потоком.

Ситуация там — зеркало того, что происходит по всей стране: чрезмерная нагрузка, истощение подземных вод и климатический стресс. Узбекистан, по данным ФАО, использует 169% своих водных ресурсов, что является одним из самых высоких показателей в мире.

Человеческий фактор: коррупция, сбросы и «сухие краны»

Эколог Павел Волков, директор ННО «Индиго», утверждает, что главные угрозы носят антропогенный характер:

«Большая ошибка — разделять питьевую воду и источники вроде рек и подземных вод. Вода в кране не берётся с Луны. Чем больше мы будем загрязнять реки и грунтовые воды, тем дороже и сложнее станет её очистка» (интервью автору).

Он приводит конкретные примеры: автомойки, напрямую сбрасывающие нефтеотходы в канал Салар, и предприятия, которые дешевле «договорятся» с инспекторами, чем построят очистные. «Почти все берега рек завалены стихийными свалками. Их стали засыпать тонким слоем земли, превращая в бомбы замедленного действия», — предупреждает Волков.

Картина знакома и в регионах. В Ахангаране фермеры жалуются, что вода до них не доходит: каналы перехватывают незаконные отводы, оставляя поля сухими. В Бухарской области «сув мафия» использует дефицит себе в прибыль: фермеры утверждают, что за взятку чиновники выделяют воду для «рисовых полей в пустыне», лишая другие хозяйства влаги.

Чирчик и «бумажная защита»Гидролог Денис Сорокин резюмирует проблему законодательного имитационизма:

«Ситуация двоякая. С одной стороны, есть Постановление Кабмина №471 от 29 октября 2003 года (“О создании водоохранной зоны и прибрежной полосы реки Чирчик…”). Оно должно было защитить реку. С другой — защита так и не была реализована: лесополосы не созданы, рекреационные зоны не соблюдаются, строительство ведётся прямо на берегах. Более того, в русле работают рыбхозы, сбрасывающие отходы и корма. Экосистема получает прямой ущерб.

Ещё хуже — надзор. Министерство экологии ограничилось формальными проверками. Река превратилась в “жертву бумажной власти”, без реальной защиты. Представьте дом, где на бумаге всё есть — схемы эвакуации, инструкции. Но в реальности нет огнетушителей, крыша течёт, проводка искрит. Всё законно, но дом может сгореть в любой момент. То же самое с Чирчиком.

В 2025 году Узбекистан обновил Водный кодекс, расширив полномочия ведомств. Но вдохновляет ли это граждан? Опасность в том, что всё опять останется “красивыми словами”. Если реальные меры, штрафы и мониторинг не заработают, Чирчик задохнётся. И никто не будет отвечать: документы-то в порядке, а виновных нет».

Ледники: отсчёт пошёл

В сентябре 2025 года в Ташкенте прошла международная конференция по гляциологии. Учёные предупредили: ледники Центральной Азии, главный резервуар пресной воды, близки к «tipping point».

Аброра Гафуров (Центр изучения земли и воды, Германия) заявил: «Сейчас воды в реках больше, создаётся иллюзия благополучия. Но к 2040 году объём резко сократится. У нас есть 15 лет на адаптацию».

Директор Узгидромета Дониёр Тургунов добавил: «Если тенденция не изменится, мы потеряем до 50% площади ледников к 2050 году». А Темур Хужаназаров (Киотский университет) подчеркнул, что малоснежная зима 2025 года вызвала рекордное сокращение ледников. На это накладывается и строительство афганского канала «Кош-Тепа», угрожающее стоку Амударьи.

Социальный взрыв на горизонте

В Ферганской долине, где живёт четверть населения Центральной Азии, вода уже стала фактором выживания. Женщины-фермеры контролируют 21% хозяйств, но не могут позволить себе водосберегающие технологии из-за их дороговизны.

«Дефицит может усугубиться в пять раз, что создаст поток климатических беженцев», — предупреждает Climate Action Network.

Экономический аспект не менее тревожен: ФАО отмечает, что фермеры всё ещё используют бесплатный полив по бороздам, считая воду «ничьей». Это губит плодовые сады и грозит экспорту на сотни миллионов долларов.

Вода как политика: провалы и «Sea Breeze»

Символичным стало обсуждение проекта курорта Sea Breeze на Чарваке. Замминистра строительства Давронжон Адилов попытался убедить общественность, что проблема — не курорт, а расточительное потребление в Ташкенте. По его словам, столица расходует 2 млн кубометров воды в день при норме в три раза меньше.

Критики указывают: власти переводят стрелки на горожан, вместо того чтобы решать системные проблемы — утечки, несанкционированные отводы, устаревшую инфраструктуру.

Новый Арал?

Булат Есекин, эксперт по водным ресурсам, называет это «водным эгоизмом»: каждый регион и страна тянут одеяло на себя.

«Мы уже превысили лимиты Амударьи и Сырдарьи. Если не отказаться от водоёмких культур и не выстроить региональное сотрудничество, Узбекистан ждёт повторение Арала».

Международные примеры показывают, что решения возможны: в США и ЕС снос дамб вернул к жизни целые речные экосистемы. Узбекистану же предстоит выбор: либо действовать сейчас, либо столкнуться с катастрофой, сравнимой с исчезновением Арала — только на этот раз исчезнет сама питьевая вода.

Региональные ставки и международные модели

По оценке Всемирного банка, страны Центральной Азии ежегодно теряют почти $5 млрд из-за неэффективного управления водными и энергетическими ресурсами. К 2050 году без реформ регион может стать полностью вододефицитным.

Опыт других стран показывает возможные пути:

• Израиль сократил потребление воды в сельском хозяйстве до 55%, внедрив капельное орошение на 75% земель.
• Сингапур построил диверсифицированную стратегию «Четыре национальных крана» — опреснение, импорт, дождевая вода и переработанная «NEWater».
• Казахстан, хотя и далёк от идеала, использует лишь 33% доступных ресурсов, в то время как Узбекистан — ошеломляющие 169%.

Эти модели доказывают: эффективность, подотчётность и инновации могут изменить траекторию кризиса — но только если они адаптированы к местным реалиям.

Дорожная карта выживания

Водный кризис Узбекистана не является неизбежным. Ведущие местные эксперты и НПО предлагают трёхуровневую дорожную карту:

1. Прекратить практику безнаказанных промышленных сбросов.
2. Подотчётность и прозрачность — борьба с коррупцией при распределении воды.
3. Технологическая адаптация — расширение капельного орошения (пока только 10% земель), цифровой контроль полива, наказание за незаконные отводы.
4. Климатическая интеграция — включение мониторинга ледников и принципов WEFE Nexus (Вода–Энергия–Еда–Экосистемы) в политику.
5. Региональная дипломатия — справедливое распределение трансграничных вод с Кыргызстаном, Таджикистаном и Афганистаном.
6. Международное сотрудничество — масштабирование проектов ЕС и внедрение проверенных решений из Израиля, Сингапура и других стран.

Заключение

Катастрофа Арала научила Центральную Азию: игнорирование экологических пределов обходится катастрофически дорого.

Сегодня реки Узбекистана подают тот же сигнал тревоги. Если слова на бумаге не будут подкреплены реальным исполнением и адаптацией, страна рискует обнаружить, что её жизненная основа — безопасная питьевая вода — уже ускользнула.

Автор: Камила Файзиева